6. Иван Шматько: Письма-воспоминания о Керчи ХХ века
Большая Митридатская лестница во время последней войны совсем не пострадала, если не считать разрывов двух-трёх небольших мин на нижних ступенях и слегка побитых осколками стен, да и это, видно, произошло в 1941 году перед занятием города немцами. Такая же и с такими же результатами мина упала на тротуар к фундаменту в доме, где я жил в то время. Лестница очень удобная, с пологими ступенями, красиво расположенными маршами. Правда, нижние ступени в начале лестницы слегка вытерлись, но и то сказать — сколько времени прошло.
Константиновская лестница построена на средства богатого грека Константинова. Он сделал благо жителям верхних улиц, одновременно дав заработок своим соотечественникам грекам-каменотесам, которых до революции много приезжало в Россию на заработки. В свою очередь, благодарные отцы города назвали именем Константинова самую длинную, пожалуй, в городе улицу, ныне — улица 23 мая 1919 года.
Писатель Владимир Короленко в начале 1890-х годов провёл несколько недель в Мухалатке на Южном берегу Крыма у знакомых. Проездом из Южного берега Короленко остановился в Керчи на одни сутки, однако успел побывать на Митридате и в раскопках.
Плодом этого эпизода его жизни явилось два прелестных «крымских» рассказа — «Емельян» и «Рыбалка Нечипор». В первом из них, полным описаний природы Крыма и мельком быта, Короленко рассказывает, пожалуй, драматическую историю крепостного мальчика, привезённого из Черниговской губернии, в числе прочих для акклиматизации, так как взрослые крепостные, привезённые в Крым для работы в имении помещика, болели. Впоследствии мальчик вырос, сделался талантливым садовником, которым дорожил «сам старый граф», владелец имения. Емельян пережил личную драму, о которой читатель только догадывается, а на старости лет Емельян оказывается сторожем на винограднике у татарина Алия, который держит старика из милости. Во втором рассказе «Рыбалка Нечипор» Короленко описывает встречу с кладоискателями, «счастливчиками», как их называли, и которых было много до революции, в начале века.
Судя по рассказу, Короленко поднялся на гору по Большой Митридатской уже на заходе солнца, а спускался с горы уже в поздних сумерках по Константиновской, так как упоминает о бронзовой доске с надписью: «Сия лестница сооружена иждивением купеческого сына в 187…». Неточность извинительна, ибо Короленко был проездом в Керчи в начале девяностых годов, а рассказ написан в 1907. Почему-то эти два рассказа не включены в собрание рассказов В. Г. Короленко, изданное в 1953 году, в библиотеке «Огонёк». Не вошёл в это издание и публицистический очерк, называется он «Один случай». Один молодой человек не то участвовал, не то обвинялся в экспроприации, ограбления банка, ради политических целей. Он убежал в Швейцарию, ему грозила петля по военно-полевому суду. Царское правительство потребовало у Швейцарии выдачи преступника. Правительство Швейцарии по своим законам ограбление банка не признаёт политическим преступлением, но оно также не признаёт и наших военно-полевых судов. Правительство Швейцарии согласилось выдать обвиняемого, однако поставило условием, что судить его будет обычный гражданский суд, а для наблюдения послало для присутствия на суде своего юриста.
Судил выданного суд присяжных и обвиняемый избежал петли. Сейчас не помню, оправдали ли его совсем, но, во всяком случае, он остался жив, и мать его горячо благодарила швейцарское правительство.
Поехали дальше. В городе отсутствовала канализация и центральное отопление, за исключением табачной фабрики и торговой школы. Отапливались квартиры антрацитом, причём лучшим — донецким, грушевским антрацитом, не дававшим копоти. Врубовых машин не было, антрацит поступал крупными кусками, древесный уголь для летних мангалов72 привозили татары на подводах из Старого Крыма.
Железная дорога до революции заканчивалась загородным вокзалом у Казённого сада. Отсюда шла ветка к Брянскому заводу. Внутри города население обслуживалось одно-и двуконными колясками, зимой, если она была снежная, коляски заменялись одноконными санями с бубенцами. Вечерами устраивали катания на санях по Воронцовской улице. Грузы перевозили дрогалями, по-одесски — «биндюжниками». Сейчас мы так избалованы, что иной раз ленимся пройти пешком один квартал, ждём автобуса, хотя иной раз быстрее пройти пешком один квартал, чем ждать автобус, а ведь в то время много рабочих зимой и летом, в жару и в мороз, ежедневно ходили пешком на Брянский завод за семь вёрст от города.
Во время войны 1914 года из Здолбунова была эвакуирована частная женская гимназия Машкиной, здесь она приняла новых учениц. Форма учащихся учениц была белый фартук, у наших — тёмно-зеленое платье и чёрный фартук. Гимназисты носили тёмно-серую форму с тёмно-синими выпушками, такие же околыши с дубовой веткой, если не ошибаюсь, белого металла, и кожаный ремень. Ученики торговой школы носили чёрную форму с зелёными выпушками, зелёным околышем и знаком Меркурия на фуражке и поясном ремне. Всех обшивали — часть кустарей-одиночек, а также мастерские по пошиву одежды, принадлежавшие отдельным хозяевам.
В городе была богадельня для престарелых и детский приют. Последний помещался в двухэтажном здании, поблизости Сенного базара. Сейчас здесь расположилась «Югрыбпромразведка».
Несколько лет я не выхожу из дома, но мне рассказывали, что Константиновскую лестницу «реставрировали», и после реставрации на ступенях и площадках застаивается вода после осадков, и дело потребует новой «реконструкции». А между тем лестница могла стоять ещё не одну сотню лет, никаких следов износа на ней не замечалось.
Забыл упомянуть, что возле табачной фабрики был эллинг или док, где ремонтировались паровые и парусно-моторные суда портовыми мастерскими. На Соляной, возле Цементной слободки, была небольшая верфь, где строили ялики и парусно-моторные деревянные суда76. Работали там, в основном, греки.
Состоятельные Зажиточные слои населения состояли из промышленников, крупных торговцев, владельцев доходных домов. За ними шла служащая интеллигенция: чиновники, учителя, врачи, конторские служащие.
Затем кустари, мелкие торговцы, извозчики, дрогали, рабочие.
Обычно работал глава семьи, жена оставалась дома на хозяйстве, с детьми. Девушки работали прислугами, в белошвейных мастерских, у рыбопромышленников в амбарах, на консервных заводах. Много женщин работало на табачной фабрике («копчёнке» — из-за неистребимого запаха табака).
Многие мужчины работали в торговых мастерских, на промышленных предприятиях, у хозяев-кустарей. Мальчики-подростки обычно учились в ремесленных училищах.
Большое место в жизни населения имела религия, церковные праздники и обряды. В соборе пел отличный хор, исполнявший произведения Бортнянского и других знаменитых церковных композиторов. Нередко в качестве солистов, особенно в торжественные праздники, выступали оперные певцы, гастролировавшие в городе.